Ожидаемые результаты деятельности Министерства труда и социальной защиты в области охраны труда

В прошлых публикациях мы обсуждали инициативы Министерства труда и социальной защиты в области пенсионной реформы и, связанной с ней реформы системы охраны труда. Из этого обсуждения следует вполне определенный вывод о росте финансового давления на предпринимателей и, как следствие, неизбежности существенного роста востребованности АРМ со стороны бизнеса. Настолько существенного, что он будет намного превосходить предложение. Результат нетрудно представить – столь же взрывной рост того, что сейчас называется демпингом.

Сразу стоит договориться о терминах, т.к. их правильное использование, подчас, помогает лучше разобраться с сутью дела.

Демпинг, трезвый взгляд
Одной из самых популярных тем для обсуждений на различных интернет-ресурсах среди АО и ИЛ уже долгое время является тема демпинга. Так, например, на данный момент оживленные дискуссии идут на форумах НИИ Охраны Труда РГСУ (СПб), Техдок.ру, Охрана труда в России и др. В связи с этим, возникает закономерный вопрос: "Так ли страшен демпинг, или это просто новое модное слово, которым не преминут воспользоваться в тех или иных целях участники виртуальных дискуссий?".
Согласно материалам Википедии: "Демпинг (от англ. dumping — сброс) — продажа товаров по искусственно заниженным ценам. Демпинговые цены существенно ниже рыночных цен, а иногда даже ниже, чем себестоимость товара или услуги. Демпинг проводится с различными целями: проникновение или укрепление на новом рынке, вытеснение конкурентов. Демпинг осуществляется государством и компаниями в расчете на возмещение в будущем текущих убытков, когда за счет демпинга будет достигнуто желаемое положение на рынке. Однако довольно часто и фирмы, и государство прибегают к демпингу как разовому мероприятию: монетизируют складские запасы, реализуют неликвидную продукцию; при острой и срочной потребности в денежных средствах, когда существует угроза больших убытков, чем потери при демпинге. В некоторых странах принято считать демпинг негативным явлением и бороться с ним, применяя антидемпинговые законы, хотя в случае демпинга потребитель может выиграть, заплатив более низкую цену."

Таким образом, рассматривая "демпинг", как экономическое явление, следует иметь в виду, что демпинг - это один из рыночных (и между прочим, законных) методов жесткой конкурентной борьбы, наряду с конкуренцией на уровне качества услуг, маркетинговых и PR стратегий. Другими словами, сам факт демпинга является если не признаком свободного конкурентного рынка (в противовес рынку недобросовестной конкуренции), то как минимум показателем сопротивления его участников нерыночным методам ведения конкурентной борьбы.

Возвращаясь к рынку услуг по АРМ, можно сделать вывод о том, что на данный момент на нем существует только один рыночный (законный) метод конкуренции. Борьба с демпингом, принимая во внимание отсутствие объективных критериев качества АРМ (а именно - глубины исследования и достоверности результатов) и фактическую невозможность конкуренции на других уровнях (кроме ценового), по сути является борьбой с последним из действующих рыночных методов конкуренции, со всеми вытекающими из этого последствиями.

При этом следует отметить, что факт снижения цены товара и услуги a`priori сам по себе не обязательно является фактом демпинга. Компании могут снижать цены, внедряя более эффективные и современные бизнес-процессы и технологии, снижая издержки. В государственных закупках, однако, целенаправленно снижается качество продуктов или услуг. Но это уже, в большинстве случаев, не является демпингом, поскольку не ставит компании, работающие на этих рынках на грань выживания и тем более и не заставляет отпускать услуги по цене ниже себестоимости (в большинстве случаев имеет место либо предоставление услуг более низкого качества, либо теневой оборот, компенсирующий снижение цен, при этом сохраняются приемлемые показатели рентабельности).

Реально потребитель услуги АРМ не заблуждается в вопросе – почему ее можно получить столь «задешево». Он знает о низком качестве услуги, и оно его устраивает.

Другими словами, строго говоря, под "проблемами демпинга" понимаются совершенно другие проблемы, такие как:
1) отсутствие критериев качества услуг (что позволяет позиционировать услуги очень низкого качества наравне с другими);
2) отсутствие спроса на качественные услуги;

Фактически здесь речь идет не о демпинге, а о мошенничестве, причем с участием двух сторон сделки. Это гораздо хуже, чем демпинг – это уже коррупция и теневые схемы в чистом виде.

Если сравнить одно с другим, можно отметить, что
1. При демпинге есть очевидный ограничитель: принцип предельной полезности, поэтому система с демпингом самонастраивающаяся. Система с коррупцией автономна.
2. При демпинге контроль качества способен повысить издержки исполнения и, таким образом, эффективно ограничить демпинг. При коррупции система проверки не имеет никакого значения.
3. При демпинге заказчик услуги оказывается в выгоде, т.к. снижаются расходы, теряют только исполнители. При коррупции исполнители ничего не теряют, но из-за коррупции потери становятся системными – теряет общество в целом.
4. С демпингом в нашей стране можно бороться, с коррупцией бороться и бесполезно и никто не собирается.

И еще один, скорее эмоциональный, аргумент:
5. При демпинге исполнитель готов пожертвовать своим доходом, чтобы убрать конкурента, застолбить место, войти в рынок и т.п. Т.е. при демпинге он зарабатывает мало или ничего не зарабатывает, но получает некое позиционное преимущество. При коррупции исполнитель имеет всё, что хотел, и видимо, даже больше, т.к. работает со сверхприбылью, но платит общество.
Глубже всего проблема коррупции проанализирована для госзакупок. Общий взгляд дает возможность лучше понять ситуацию в частном случае госзаказа на проведение АРМ.
Ежегодно на госзакупках разворовывается 1 из 5 триллионов рублей бюджетных средств – такие данные в октябре 2010 года представило контрольное управление администрации президента. Чиновники и депутаты в один голос говорят о дыре в законодательстве и предлагают многочисленные поправки. Но практика показывает, что «затыкание» дыры неизбежно ведет к образованию другой. Интересно попытаться понять, почему с каждым новым улучшением закона о госзакупках, «распил» бюджета только упрощается.

Госдума рассматривает очередной пакет поправок в 94-й федеральный закон о госзакупках. С 2006 года в него уже внесена 21 поправка, каждая из которых призвана была прикрыть очередную коррупционную лазейку. Изначально закон предполагал, что закупки для государственных и муниципальных нужд должны проходить на основе открытого конкурса: разные поставщики подают заявки на выполнение госконтракта, а конкурсное жюри решает, кто из них сможет выполнить эту работу лучше и за меньшие деньги. Но на практике происходило так, что выбирался не лучший поставщик, а тот, с кем существовала предварительная договоренность. По этой договоренности, часть бюджетных денег, которые подрядчик получал на выполнение заказа, он должен был передать заказчику за то, что тот обеспечил ему победу в конкурсе.
Такие откаты, по данным контрольного управления президента, составляли примерно 20% от цены контракта. И это без учета той суммы, которую подрядчик присваивал себе. В результате средств на выполнение подряда часто оставалось вдвое меньше, чем необходимо, и работа выполнялась некачественно.

Для борьбы с такой схемой три года назад в закон внесли поправку об электронных аукционах. Ее инициатором выступила Федеральная антимонопольная служба (ФАС). Электронные аукционы призваны свести к минимуму участие жюри: участвуют все, кто подал заявку, и победителя определяет компьютер. Это, по замыслу ФАС, должно было исключить возможность сговора жюри с подрядчиком. В отличие от конкурса, электронный аукцион предполагает соревнование только в цене, репутация компании здесь не учитывается, о качестве товара тоже речь не идет. То есть, вместо конкурса организуется аукцион. Выигрывает та компания, которая предложит меньшую цену. Даже если теоретически за такие деньги работу выполнить нельзя.

Анализ западной практики электронных аукционов показывает, что они не должны применяться в тендерах на строительство, на оказание услуг и в ряде других случаев. Электронные аукционы могут и должны применяться только при поставках стандартизированной продукции с четко прописанными характеристиками. Или нужно разработать систему допуска к аукциону по квалификации, чтобы были введены стандарты качества до проведения аукциона. Но на практике введение электронных аукционов в нашей стране привело к возникновению новых коррупционных схем.

Вот некоторые из них:
1. Наименьшую цену предлагают фирмы-однодневки (запрет на участие в конкурсе «вчера возникших» компаний не прописан). Они выигрывают конкурс и в итоге либо ничего не делают, либо делают крайне некачественно. А заказчику даже лучше, если все будет рушиться, потому что он каждый год будет требовать под это дело деньги на ремонт.
2. Поставщик выигрывает аукцион по минимальной цене, а потом, поскольку этих денег не хватает на выполнение заказа, заключает с заказчиком ряд других договоров на получение дополнительных средств. Благодарностью за дополнительные средства становится откат заказчику.
3. Требования к оформлению заявки для аукциона прописывает заказчик. Эти требования могут быть настолько сложными и непонятными, что без помощи заказчика участник неминуемо допустит ошибку и его заявка будет отклонена. Таким образом, у заказчика вновь появляется возможность допустить к конкурсу только «своих людей».Одна из поправок, которые сейчас рассматриваются в Госдуме, призвана «залатать» и эту дыру. Депутаты предлагают не исключать участника, допустившего ошибку, а позволить ему исправить ее. Эта инициатива вызвала сразу три отрицательных отзыва – правительства и двух профильных комитетов. Депутаты указывают, что принятие поправки поставит участников в неравное положение: они получат возможность, специально допустив незначительную ошибку, получить информацию о других заявках.

Счет поправок в закон о госзакупках пошел на третий десяток, и у каждой из них были свои лоббисты и свои противники. Но никакие усовершенствования не привели к снижению объема откатов. Коррупции способствует сама идеология законодательства о госзакупках. Действующий закон не предъявляет никаких требований к результату выполненных работ. Это приводит к тому, что государственный заказчик не старается экономить бюджетные средства. Сейчас чиновник заинтересован в том, чтобы как можно больше потратить, чтобы больше получить откатов.
Наилучший вариант— проведение конкурсов, но при условии жесткого контроля над заказчиком. Ведь все белыми нитками шито, достаточно прочитать протоколы: если что-то закупается в два раза дороже или в два раза дешевле, если победителями аукциона заключаются какие-то другие контракты помимо аукциона, если подано семь заявок, а к конкурсу допущен только один участник — это должно стать поводом для проверки.

Новую идеологию в систему госзакупок должен привнести новый закон о федеральной контрактной системе (ФКС). Он был разработан министерством экономического развития и сейчас обсуждается в Госдуме наряду с поправками в действующий 94-й закон. ФКС должна исключить все лазейки и «обходные маневры», которые выявились в процессе работы 94-го закона. Предполагается, что ФКС будет регулировать весь процесс заказа. По этой системе заказчик должен обосновать необходимость закупки и точно описать желаемый результат. ФКС предусматривает техническое задание, где будет прописано, как будет жить изделие в течение всего жизненного цикла. Важно, что сейчас можно купить продукт на три копейки дешевле, но обслуживание обойдется в 100 раз дороже.

Что необходимо сделать?
Прежде всего - нужно рассмотреть проблемы покупок услуги АРМ с позиций всех участников процесса.
Первая проблема: при выборе только по цене возможен выигрыш за счет демпинга поставщиком услуги. Снизить остроту ситуации можно, если рассматривать только надежных поставщиков, установив квалификационный барьер в виде требований к минимальному опыту подрядчика, квалификации его ключевых сотрудников, используемым материалам и технологиям.
Следующая проблема состоит в необходимости введения системы учета дополнительных преимуществ поставщика, в том числе предлагаемых им инновационных решений, сниженных эксплуатационных расходов, повышенных гарантийных обязательств, лучших сроков и т. п.

С чем следует бороться:
1) отсутствие критериев качества услуг по АРМ (что позволяет позиционировать услуги очень низкого качества наравне с другими);
2) отсутствие спроса на качественные услуги по АРМ;
3) коррупция и теневые схемы.
И, наконец, последнее (но, пожалуй, самое важное) — это контроль за результатом. Например, если АРМ заказывается. чтобы обеспечить лучшие условия труда, нужно понять, действительно ли они улучшились.

Какие последствия от всего этого следует ожидать для АО и ИЛ, обсудим через неделю.

Продолжение следует, Г.Федорович.